Музыкой я занимался с детства. Когда мне было лет 14–15, у нас появилась группа. Играли современный западный рок. Довольно скоро стали ездить на гастроли, карьера шла в гору. Но настоящая популярность пришла после десяти совместных концертов с группой Scorpions в Санкт-Петербурге — через несколько месяцев нас пригласили в Америку.
Возник жуткий океан вседозволенности. Алкоголь, наркотики, богемный образ жизни. Слава Богу, ребята в нашей группе чудом остались живы, хотя множество моих молодых и талантливых друзей погибли от всевозможных зависимостей. Я сам много раз был на краю, на грани смерти. И чем больше была наша популярность, тем ближе глубокий душевный кризис.
Еще до отъезда в Америку на всех участников группы навалился какой-то внутренний ступор. Причины его мы не понимали и выхода не видели. Не хотелось играть, не было интересных предложений, душа была в каком-то поиске. Решили даже сходить в храм. Впятером пришли в Елоховский собор, поставили свечи, каждый помолился, как мог. А через два месяца — уже в Соединенных Штатах — на Пасху, опять впятером попали в храм. …Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф 18:20). Очевидно, с ощущения этого присутствия и начался путь к Богу.
Больше мы никогда в церковь впятером не ходили. Очень жаль. Когда я стал верующим, собрать всех и пойти в храм почему-то ни разу не получилось. Наша группа просуществовала еще пару лет и совершенно неожиданно развалилась. Видимо, внутренний кризис достиг своего пика. Мы должны были отправиться в тур, и вдруг один говорит: «Я больше не буду работать» — и уезжает с подружкой в Америку; другой говорит: «Ну, тогда и я не буду». Так группа и распалась. Ни с того ни с сего. И хотя я на тот момент уже был резидентом Соединенных