Недопустимо низводить Закон Божий до уровня одного из учебных предметов
Отец Иоанн хорошо сознавал отличие Закона Божия от остальных предметов: «Закон Божий не есть предмет умствования и преподавания, а закон жизни, данный Богом, чтобы напечатлеть его более не в умах, а в сердцах детей». Вот как он определяет место своего предмета среди других школьных наук: «Во главе наук стоит Закон Божий; дети, по силе своей, при учебных занятиях исполняют христианские обязанности», а «наибольшая часть времени, конечно, отдается земной учености, также необходимой. Дай Бог, чтобы из всех знаний, из всех наук образовалось в душах детей то стройное согласие, та твердая, христианская система познаний, правил и навыков, которая составляет истинное, христианское образование, при котором наши питомцы всегда будут и Богу во славу, и Церкви на утверждение, и обществу на пользу»[1].
«Есть какое-то лицемерное обольщение в школьном деле, когда Закон Божий и соединенное с ним внушение начал нравственности составляет лишь один из предметов учебной программы. Как будто нечего больше желать и требовать для нравственной цели, кроме как иметь наличность той или другой цифровой отметки за ответы о предмете, называемом Законом Божиим. Есть в школе законоучитель, есть программа, есть балл, показатель знания – и все. Результаты такой постановки учения поистине чудовищные»[2].
«Берегись делать из Евангелия учебную книгу… Это значит обесценивать книгу, которая должна быть руководством всецелой жизни»
При этом отец Иоанн резко выступал против формализма в преподавании Закона Божия: «Берегись делать из Евангелия учебную книгу. Это грех. Это значит в ребенке обесценивать книгу, которая должна быть для него сокровищем и руководством всецелой жизни. Страшно должно