Одна моя знакомая – верующий, воцерковленный и совсем даже не глупый человек – на укоризненный вопрос, какая же она христианка, если поступает так-то и так-то, бодро ответила: «Плохая!». И продолжала поступать тем же образом. Ей казалось, что с нею все нормально: она христианка, а что плохая – что ж тут необычного, кто хороший-то?
Почему мы соглашаемся быть плохими христианами – очень больной вопрос! Я обращаю его к самой себе, конечно, в первую очередь, но не могу не обратить и к другим тоже. Иной раз ведь донельзя удивляешься: да что ж мы такое творим-то?.. Верующие люди ведь все, а иные и в священном сане, и в ангельском даже образе…
В том-то и дело – все верующие. Конечно, я не вижу людей насквозь, и все же у меня за годы пребывания в Церкви сложилось впечатление: каждый встреченный мною здесь человек, какое бы неприятие ни вызывали у меня подчас его поступки или высказываемые им мнения, – христианином не притворяется, в вере своей искренен. В какой-то момент своей жизни этот человек – как и я! – сознательно избрал Христа и его Церковь. Почему же он ведет себя – совсем не как христианин?.. А сама я почему?
Мы раздвоены. Мы искренне веруем – и одновременно живем как люди, не знающие Христа, не открывавшие Евангелия
Мы раздвоены. Мы искренне веруем – и одновременно живем как люди, не знающие Христа, не открывавшие Евангелия. Кто-то сейчас скажет: ну, открыли Америку! Давно ведь известно: Церковь не для праведников, а для грешников; мы существа падшей, пораженной грехом природы; оттого-то нам и заповедано покаяние…
Но это на самом деле не ответ на горький вопрос «почему?».
Церковь действительно для грешников. Но – для кающихся. Христу равно чужды как жестокость карателя («Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а