Вот уже второй год мы посвящаем июльскую тему номера Дню семьи, любви и верности, приходящемуся на православный праздник — день памяти святых благоверных Петра и Февронии Муромских. В прошлом году публикации о них вызвали ряд критический отзывов: мол, история этих святых весьма «расплывчата» и больше походит на легенду. Не меньше претензий каждый июль возникает у неверующих людей и в связи с другим православным праздником — днем памяти святых царственных страстотерпцев…
Мы постараемся дать ответы на эти вопросы, а также подойти к вопросу более глобальному: кто такие православные святые и откуда взялась традиция их почитания?
Те из нас, кто застал времена СССР, слышали объяснение, предложенное одним из классиков марксизма-ленинизма Фридрихом Энгельсом. По его мнению, христианство «могло вытеснить у народных масс культ старых богов только посредством культа святых... Греческие жития мучеников-философов и политических деятелей, пострадавших за свои убеждения, послужили образцом для мифических житий вымышленных святых»*. Отчасти это так: люди, незнакомые с подлинной православной традицией, склонны вносить в храм свое собственное стихийное язычество, подменяя православную практику почитания святых чем-то иным, глубоко чуждым учению и жизни Церкви.
Но как же на самом деле понимается святость в церковной традиции, в чем состоит православное учение о святых?
Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело…
Чтобы начать разговор на эту тему, нам придется остановиться на других фундаментальных для православной веры понятиях — Небесах и Церкви. Замечательный английский писатель Гилберт Кийт Честертон как-то заметил, что Царство Божие — это не новые вещи, а новые отношения. Действительно, тому есть множество примеров: на фоне