Я давно уже замечаю (и в других, и в себе) такую вещь: вот есть у нас четкие моральные принципы, даже более того — некое мировоззрение, на основе которого эти принципы вырастают. Казалось бы, эти наши принципы — сплошная стена, тянущаяся от и до. Стена, за которую не отступишь. Но при ближайшем рассмотрении в ней обнаруживаются дырки, и довольно крупные.
Вот, например, человек воспитан на традиционных ценностях, на десяти заповедях. Он знает, что воровать грешно, и никогда не залезет в чужой кошелек. Но скачать с пиратского сайта фильм или книжку представляется ему совершенно нормальным делом, он не видит здесь ничего неэтичного. Умом он вполне понимает аргументацию сторонников копирайта, понимает, что хоть и в косвенной форме, а крадет копейку у авторов — но ум ничего не может поделать против сложившейся системы убеждений.
То же самое, кстати, очень характерно было для советского времени. Украсть у соседа — свинство, украсть у государства — в порядке вещей. «Ты здесь хозяин, а не гость, тащи с завода каждый гвоздь» — вспомним народный стишок. Умом-то все понимали, что это все равно воровство (да и закон за такое карал куда строже, чем за кражу у частных лиц), но сердцу не прикажешь.
Или пример из совсем другой оперы. Давнишние пляски панк-феминисток в Храме Христа Спасителя. Я сейчас не про самих плясуний — вполне возможно, что в рамках их мировоззрения все было совершенно правильным. Я про их многочисленных защитников из среды либеральных гуманистов, которые высказывались в том духе, что ничего особенного, подумаешь, песенку спели, чепуха ведь, вполне себе невинная шалость. Казалось бы, правильная позиция должна быть иной (и такая позиция тоже звучала): девицы совершили гнусность и подлость, они реально поиздевались над