Одной из самых загадочных, великих и, вместе с тем, темных и трагических фигур в истории Церкви является Ориген, влияние которого на современников и последующие поколения можно сравнить с влиянием Платона на философию. Я говорю не о масштабах их творчества, а о живучести идей. В сочинениях Оригена заложены основы богословия как систематической науки и в то же время в них запрограммирован целый букет всевозможных ересей догматического и нравственного характера, который, как сказочный анчар, своим ядовитым дыханием отравляет путника, желающего отдохнуть под его тенью. Интеллектуальная гениальность и не уступающая ей духовная гордыня создали богословское люциферианство Оригена с его фосфорическим и мертвым светом, похожим на холодное северное сияние.
Свой главный труд он назвал «О началах». Богословие и ереси могут найти там свое. Святые отцы пользовались творениями Оригена так же, как языческой философией и терминологией – с большой осторожностью, перелагая, исправляя и воцерковляя их. Они взяли у Оригена все, что можно было взять для богословия – остался один духовный яд. Оригенизм никогда не был принят или даже терпим в Церкви. Концепции Оригена, отвергнутые святыми отцами уже в доникейский период и осужденные на нескольких поместных соборах, были окончательно и навечно преданы проклятию самой высокой инстанцией – V Вселенским Собором, который произнес анафему не только на оригенизм, но и на самого ересиарха.
Осуждение Оригена нашло отражение в церковной гимнографии. Например, в тропаре святому Мефодию Патарскому (отец III столетия) есть слова «…оригенову посрамил еси лесть», то есть опроверг лжеучение Оригена.
В послании святого императора Иустиниана к Константинопольскому Патриарху Мине, представляющему собой эдикт,