Мать и отец – со-творцы Богу, особенно в тот момент, когда зачинают младенца. На Богом дарованного младенца во чреве матери надо смотреть как на помощь, поданную обоим родителям для их спасения.
Хоть младенец и зачат вдуновением жизни, Богом данной, но он в значительной мере зависит от воли родителей, которые могут принять решение сохранить ему жизнь или умертвить его. Таким образом, тело матери может оказаться живой землей, а может и превратиться в могилу.
Отец Порфирий (Байрактарис) в одном из своих духовных поучений наставляет: «Говори матерям, как высоко почтил их Бог, сподобив стать матерями. С того момента, с которого они понесли во чреве своем зачатого младенца, они получают вторую жизнь. Пусть говорят с еще не рожденным ребенком и пусть ласкают его, а плод таинственным образом почувствует утешение»[1].
Тело матери – это земля живая, в которой отец сеет новое семя жизни, которое, будучи благословлено от Бога дыханием жизни, принимает образ младенца (всецелого человека). Любовь Божия приводит на свет человека, которого никогда не существовало и никогда больше не будет существовать, уникальную душу, тайну которой нельзя узнать прежде времени. А любовь родителей, в свою очередь, реально питает телесную и душевную жизнь младенца.
Если любовь Божия всегда живодательна, то любовь родителей не всегда поддерживает полученную жизнь. Когда она обезображена грехом эгоизма, так называемая «любовь» родителей становится смертоносной. Таким образом, искаженная любовь родителей по каким-то воображаемым причинам приносит в жертву своих младенцев на алтаре плотских похотей и эгоизма.
Коснея в грехах, родители уже не могут воспринять тайну жизни, дарованной Богом в образе нового младенца. Затем, поскольку тайну жизни они уже не понимают,